Выставка Надежды Эверлинг «На сцену»

«На сцену» — не ретроспектива, это проект, в двух актах которого исследуется наследие Надежды Эверлинг. Его цель — вписать творчество художницы в контекст современного искусства, выведя его за рамки привычного восприятия исключительно как явления ленинградского андеграунда. При жизни ее мощный творческий потенциал остался не до конца востребованным театром, но, как часто бывает с крупными мастерами, это обернулось уникальным явлением в станковом искусстве.

Первый акт разыгрывается на подмостках Екатерининского собрания и презентует театральное наследие Эверлинг. Эскизы к костюмам и декорациям, сценография и коллажи, созданные в период с конца 1980-х до начала 2000-х объединяются в тотальную site-specific инсталляцию, внутри которой возникает собственное театральное измерение художницы, противопоставленное существующим иерархиям.

Нужно учитывать, что Эверлинг — художница театральная в предельном смысле этого слова. Театр у неё превращается в карнавал, а значит в практику, неотделимую от того, что принято называть «жизнью». Карнавал в бахтинском понимании, может быть и не имевшем никогда реальных прецедентов, но концептуально укоренившемся в дискурсе и сформировавшем, в том числе, представление о Петербурге — городе измышленном, искусственном, выстроенном как декорация и насквозь, как туманом, пронизанном духом актёрства. Духом, переживавшим в конце 1980-х — 1990-х, времени начала творческой деятельности Эверлинг, очередной подъём в самом широком спектре практик — от костюмированных портретов Мамышева-Монро до рейв культуры.

Возможно поэтому искусство Эверлинг всегда демонстрировали в ключе избыточности — необходимым казалось выйти из будничной действительности и ввести зрителя в дионисийское пиршество, где всё через край. Стратегия, безусловно, логичная и небеспочвенная. Но, возможно, излишне обобщенная, а значит, размывающая фокус и предлагающая концепцию вместо непосредственного впечатления.

Напротив — предпринятая селекция, результат которой может на первый взгляд показаться слишком минималистичным, позволяет посмотреть на каждую вещь Эверлинг как на один из ключевых элементов драматургии спектакля, развёртывающегося не на условно институциональной сцене, а внутри её собственного театра, перформативно работающего в пространстве памяти и, что главное, воображения.

Эскизы к «Щелкунчику», «Волшебной флейте» и «Заклятию графа саламандра» входят в синестезию, создавая мир тотального театра, в котором аффект становится тотальным— по его правилам существуют герои и персонажи.

Отдельным драматическим аккордом звучат самые ранние из сохранившихся произведений художницы — дипломные эскизы к опере «Князь Игорь». В красном сценическом свете, на фоне занавесов и в сопровождении арий они оказываются ожившими.

Никогда не поставленные спектакли уравниваются в правах с реализованными, получают световое, музыкальное и пространственное оформление, а главное — зрителя.

Источник: petroconcert.spb.ru