Введено-Оятский монастырь

Введено-Оятский женский монастырь расположен на берегу реки Оять примерно в 200 км к востоку от Санкт-Петербурга. О христианстве в этих краях известно уже с XI в.: в курганах вдоль Ояти найдены христианские памятники того времени. В XII-XIII в.в. христианская вера прочно утвердилась на этой земле, которую населяли племена народностей карелы и веси (сейчас называемой вепсы).

XIV-XVI в.в. отмечены возникновением большого числа монастырей, которые основывались не только в городах или поблизости от них, но и в стороне от поселений: в лесах и безлюдных местах отдельными монахами-подвижниками. Именно в эти три века было построено то множество монастырей на Русском Севере: 150 пустынных и 104 городских и пригородных.

В то время земля новгородская делилась на пять частей – "пятин". Одна из них, самая обширная и богатая монастырями, была Обонежская пятина, лежавшая к северу и северо-востоку от Новгорода между озером Ильмень, рекой Волхов, Ладожским озером, реками Мстою и Мдой и вокруг всего Онежского озера. Ныне эта территория занимает часть Ленинградской, Новгородской, Вологодской областей и Карелии.

Пустынные монастыри основывались людьми, которые, отрекшись от мира, уходили в пустыню и там становились руководителями собиравшегося к ним братства, самостоятельно изыскивая средства для строительства и содержания монастыря. Городские же и пригородные монастыри обычно создавались благочестивым усердием людей, которые оставались в стороне от созданной ими монастырской общины: архиереями, князьями, боярами, богатыми горожанами. Иногда обитель строилась при содействии общества городского или сельского; среди такого общества выделялись один или несколько человек, желающие аскетической жизни. С большой долей вероятности можно предположить, что именно так и была основана Оятская обитель.

Своим названием Введенский Островский мужской монастырь был обязан тому, что в половодье, которое раньше бывало ежегодно, его окружала со всех сторон вода, и он становился островом. Кроме того, так именовалось тогда любое возвышение среди окружающих низменностей. А свое основное название, как правило, обители получали по посвящению главного (первого) своего храма. Первый храм монастыря был освящен в честь Пресвятой Богородицы – Введения Ее во храм.

Точная дата основания монастыря неизвестна, однако, он начал свое существование несомненно не позднее рубежа XIV-XV в.в. Упоминания о Введено-Оятском монастыре встречаются на протяжении уже почти шести столетий, а первые сведения содержатся в житии святого преподобного Александра Свирского, написанного его учеником Иродионом в 1545 г. через 11 лет после смерти святого.

Время возникновения Введенского монастыря пришлось на годы порабощения Руси татаро-монгольским игом. Несмотря на победу в 1380 г. в Куликовской битве, до полного освобождения Руси было еще около ста лет. Страна опустошалась набегами и поборами. Хотя новгородские земли и не пострадали от татаро-монгольского нашествия, с запада их теснило Литовское княжество, а внутренние распри и междоусобицы князей разоряли их, также как и остальную Русь. Кроме того, на рубеже XIV-XV в.в. эпидемии чумы и другие бедствия неоднократно опустошали Новгородское княжество. На фоне этих тяжких и трагических событий возникает общее "движение" иноков на север Руси. Именно в это время пустынные места севера наполнились иноками, желавшими строгой монашеской жизни и высокого духовного подвига.

Несомненно, побуждением к укреплению религиозной жизни, и к возникновению монастырей стало явление в 1383 г. Тихвинской иконы Божией Матери в деревне Имоченицы. Деревня Имоченицы находится в 20-ти км от монастыря вверх по течению реки Оять. В Имоченицах из поколения в поколение передавалось предание о том, как местный перевозчик слышал с противоположного берега Ояти женский голос с просьбой перевезти через реку. Но когда он переезжал, никого там не оказывалось. Лишь на третий раз увидел перевозчик в своей лодке икону, которая после чудесным образом объявилась на речке Тихвинке. Имоченицкая церковь Рождества Богородицы на месте явления Тихвинской иконы (конечно, в перестроенном виде) сохранялась до времен лихолетья XX века. Еще в 1960-х годах можно было прийти на ее развалины. А сейчас только единицы из местных жителей помнят это удивительно красивое место, где стояла церковь на высоком, обрывистом берегу Ояти. А на реке Паше в деревне Горка и сегодня стоит каменный храм Покрова Пресвятой Богородицы на месте явления иконы.

После явления Тихвинской иконы Пресвятой Богородицы в этих землях возникло множество монастырей, в том числе Коневский и Валаамский на островах Ладожского озера. В XVI в. на реке Оять было четыре монастыря, четыре – на реке Свирь, в межозерье (между Ладожским и Онежским озерами) – двенадцать, основанных в значительной своей части преп. Александром Свирским и его учениками и сомолитвенниками, пять – по берегу и островам Онежского озера. Тихвинская икона Божией Матери в дальнейшем была очень почитаема как в Введенском монастыре, так и во всем этом крае. Эта икона была почти в каждом крестьянском доме.

Особым событием в жизни монастыря, во многом определившем его историю, было рождение святого преподобного Александра Свирского. В описываемое время в начале XV в. в селе Мандеры, находившемся напротив монастыря на другом берегу Ояти, жили поселяне Стефан и Васса, родители будущего великого святого. Они были погребены в Введенском монастыре друг подле друга. Согласно житию, время их кончины попадает на период от 1475 до 1480 г.г.

За пятисотлетнюю историю до революции 1917 г. монастырь, хоть всегда и был небольшим и небогатым, сумел перенести множество бедствий и устоять благодаря предстательству своих небесных покровителей. Введенская обитель пережила шведское разорение, продолжавшееся тридцать пять лет (1582-1617 г.г.). Эпоха Петра I также ставила многие, а особенно небольшие монастыри под удар. В то время разрешалось постригать в монахи только вдовых священников и отставных солдат, в результате чего через некоторое время не только понизился общий духовный уровень в монастырях, но и значительная часть их опустела из-за отсутствия братии. С введением "штатов" в 1764 г. у монастырей были отобраны земельные владения, тогда же две трети из них были упразднены (в основном небольшие обители). Штатные монастыри получали содержание от государства, нештатные (каковым стал Введенский-Островский) должны были содержать себя сами.

Неизвестен быт первых подвижников обители. Тем не менее, он не мог сильно отличаться от жизни в других монастырях того времени. До 1503 г., когда решением Московского Собора это было запрещено, в монастыре жили и монахи, и в отдельных кельях монахини (кельей в то время называли небольшой рубленый домик). Тогда на Руси существовала такая практика в небольших монастырях. Обитель была необщежительной, как и большинство маленьких монастырей Новгородской земли. В таком монастыре каждый монах сам себя содержал, вместе совершалось только богослужение, производились общие необходимые работы, но во всем остальном каждый заботился о себе сам. После 1526 г. большинство обителей Новгородчины стали общежительными, в них уже все иноки трудились на общую пользу братства, разделяли друг с другом трапезу, никто не имел собственного имущества.

Островский монастырь владел небольшим наделом земли, сенокосами и рыбными ловлями на реках Ояти и Свири, имел бессудные и беспошлинные грамоты от царей и новгородских архиепископов, ограждавших обитель от произвола и налоговых сборов. Число братии монастыря всегда было невелико, оно колебалось в разные годы от 5 до 25 человек. В течение около ста лет до 1764 г. обитель была приписной к Александро-Свирскому монастырю.

Монастырь традиционно строился в форме четырехугольника. Такая планировка имела символический характер: Небесный град Иерусалим, в котором будут жить спасенные народы, описан в Откровении святого Иоанна Богослова как "четвероугольник, и длина его такая же, как и широта", "он имеет большую и высокую стену и ворота на все стороны света…" В центре обители всегда ставили храм, "как некое око, взирающее на монастырь". Храм является центром обители как жилище Бога, как место, где совершается Божественная Литургия. И храм, и монастырь в целом, являлись образом Небесного Града. Они, с одной стороны, уже являли на земле Вечность, с другой, соединяя земное и Небесное, призывали мир к преображению. Богомольцы входили в монастырь через главные – Святые врата. Прежде чем войти, обязательно останавливались и молились на иконы, установленные над ними. Часто Святые врата расписывали фресками. Размышляя над содержанием росписи, человек должен был проникнуться пониманием того, куда и зачем он идет. Территория внутри монастыря считалась священной, входящий в монастырь должен был оставить за монастырской оградой все греховное и нечистое, прежде чем ступить на святую землю обители.

Рядом с храмом всегда находилась трапезная, ибо монастырская трапеза является как бы частью и продолжением богослужения. Первый монастырский храм был, как правило, холодным; его посвящение давало имя всей обители. Вскоре рядом с ним появлялся теплый храм для богослужения в зимнее время; такой храм устраивали обычно вместе с трапезной. Рядом с церковью возводили звонницу или колокольню. Монашеские кельи строили полукругом с восточной стороны от храмов, так чтобы монах в оконце своей кельи мог всегда видеть храм и его святой алтарь. Гостинные кельи для богомольцев, скотный и конный дворы всегда размещали за монастырской оградой.

Именно по такому принципу и был построен Островский монастырь. До XIX в. он был полностью деревянный. Восстановленный после разрушений Смутного времени, монастырь имел в центре два храма: холодный Введенский с приделом апостолов Петра и Павла и теплый Богоявленский с трапезной, колокольню с шестью колоколами, братские кельи по периметру, деревянную ограду со Святыми вратами, над которыми был Нерукотворный образ Спасителя. На территории монастыря был колодец и разные хозяйственные постройки: погреб, сушило, поварня, квасоварня, амбар. В подцерковье Введенского храма находилась монастырская казна, в которой хранились не только деньги, но и ткани, и разная хозяйственная и рабочая утварь, и запас одежды. Под Богоявленской церковью держали запас хлеба и посуду. За монастырской оградой находились конный и коровий дворы, келья для монастырских работников, мельница, рига, гумно. Чтобы обеспечить себя, братия занималась традиционной для этой местности хозяйственной деятельностью: выращивала хлеб (рожь, овес, ячмень) и овощи, держала скот, ловила рыбу, которая в изобилии водилась в Ояти и Свири. В весеннее время и в XIX в. вылавливалось до 500 пудов рыбы, часть которой оставлялась для пропитания братии, а часть шла на продажу. С XVII в. упоминается монастырская мельница на речке Чегле, которая давала обители возможность перемалывать не только свой хлеб, но и зерно местных жителей, и получать небольшой дополнительный доход. Эта система хозяйствования сохранилась в обители до XX в.

Из-за частых разорений и пожаров состав храмов в течение веков неоднократно менялся, но всегда существовали (в виде отдельных церквей или приделов) церкви: Введения Пресвятой Богородицы во храм, апостолов Петра и Павла, Богоявления Господня, Тихвинской иконы Божией Матери (до 1905 г.), преподобного Александра Свирского, Преображения Господня (какое-то время – иконы Божией Матери "Живоносный Источник").

В современном виде монастырский комплекс сформировался в первой половине XIX в. Первое каменное здание – соборный Введенский храм с теплым приделом в честь Тихвинской иконы Божией Матери – было построено в 1817 г. В дальнейшем каменное строительство продолжалось. К началу XX в. Введенский-Островский монастырь имел хорошо налаженное хозяйство, обители принадлежало более 500 га земли, хотя число братии по-прежнему было невелико. В 1910 г. был построен величественный собор Богоявления Господня с тремя приделами вместо ветхого деревянного, стоявшего над могилами родителей Александра Свирского. Он строился по проекту епархиального архитектора А.П. Аплаксина и был выполнен в неорусском стиле.

Как и всякий живой организм, монастырь за все время своего существования не раз переживал периоды упадка и расцвета, при этом здесь никогда не прерывалась молитва, ежедневно совершались богослужения, всегда сохранялась духовная преемственность.

Но наступил XX век – эпоха разрушения традиций, разрыва всех прежних связей, время гонений и смут. Обитель постигла участь всех русских монастырей: захват монастырского имущества и земель, разгон монашествующих, изъятие церковных ценностей, закрытие и разрушение храмов и всего комплекса монастыря. К революции в монастыре было 12 человек братии, из них 9 – в постриге. События развивались стремительно. Сразу же после Октябрьской революции начался самовольный захват монастырской земли и лесных угодий местным земельным комитетом. В январе 1918 г. вышел декрет об отделении Церкви от государства, по которому все церковное имущество, включая храмы, было национализировано. Братия стала абсолютно бесправна. В мае 1918 г. к власти в этом районе пришли большевики, и прежняя, еще сдержанная, политика по отношению к церкви, стала резко меняться. С октября 1918 г. на территории монастыря из рабочих, обрабатывавших его земли, стала организовываться коммуна "Пролетариат", а в марте 1919 г. монастырь был окончательно закрыт и братия Введенского монастыря оставила обитель. Ушли все, кроме одного – иеромонаха Николая (Сергиевского), сразу вошедшего в коммуну, образованную из рабочих, которые до революции обрабатывали монастырские земли. Но как священник, не сняв с себя сана. Будучи искренним в своих религиозных убеждениях, отец Николай пользовался большим влиянием среди населения, в том числе и членов коммуны, а потом и работников агробазы "Ильич", организованной вместо коммуны. Отец Николай вплоть до ареста никогда не прекращал богослужения, берег оба монастырских храма. По сути, коммуна была небольшим "семейным монастырем" – общая работа, общий стол, и, самое главное, в центре всего – храм и молитва. Коммуна прожила недолго и распалась в 1921 г. "в силу неурядиц среди членов коммуны". По новым законам, чтобы иметь возможность совершать богослужения, 20 января 1919 г. была образована двадцатка объединенного совета Введено-Островского монастыря от приходов Оятского, Сермакского, Пашского, Никольского, она объединяла храмы пяти населенных пунктов. В двадцатку входил и отец Николай.

1922 год стал очередной страницей в трагической истории Русской Церкви. 23 февраля 1922 г. был издан декрет "об изъятии церковных ценностей". Ценности должны были изыматься все, вплоть до богослужебных сосудов. Акция прикрывалась помощью жертвам страшного голода в Поволжье. Но главной причиной варварского проведения акции был не голод – еще раньше власти отказались от помощи верующих, добровольно отдававших не имеющие сугубо богослужебного употребления предметы. Тогда же был арестован Патриарх, а в Церкви начался обновленческий раскол, спровоцированный и поддерживаемый ГПУ. Верующие волновались – изъятие выглядело и во многом было глумлением над святынями, власти провоцировали на выступления. Митрополит Петроградский Вениамин призывал паству к выдержке, говоря, что ни одна капля чьей-либо человеческой крови не должна пролиться на святой земле у стен храмов Божиих. 13 августа 1922 г. митрополит Вениамин был расстрелян вместе с еще тремя осужденными "за сопротивление изъятию церковных ценностей". В Введенском монастыре изъятие проходило 28 апреля 1922 г. В состав комиссии от монастыря входил отец Николай с правом решающего голоса. Следуя завету владыки Вениамина, процедура прошла спокойно. В это сложное время отец Николай не впал в обновленческий раскол, остался верным Патриаршей Церкви, а потом в 1927 г. при большом смущении, вызванном Декларацией митрополита Сергия, не отделился от него.

С конца 20-х годов началась массовая коллективизация. Агробаза (затем коопхоз, и уже в конце совхоз) "Ильич" обосновалась на территории монастыря в 1929 г. В июле того же года отцу Николаю "было предъявлено полное выселение из монастыря", но потом с послушником его переселили из дома у колокольни в малюсенькое холодное, сырое помещение в самой колокольне под аркой слева от входа. Но священник продолжал служить. Церковь и священник были для власти "бельмом" – посередине совхоза два действующих храма, люди ходят на богослужения, в церковные праздники не работают. А ведь шел уже 1930-й год. Тогда попытались возбудить уголовное дело, инспирируя о. Николаю "жестокое обращение с прислугой". Но никаких доказательств против обвиняемого не было. Тем не менее, оставлять священника в покое власти не собирались. Год ушел на подготовку, и 9 января 1931 г. о. Николай был арестован, на этот раз уже по другому обвинению: контрреволюция. Постановлением Тройки ОГПУ от 5 февраля 1931 г. отец Николай приговорен к трем годам заключения в лагерях. С 1932 г. следы отца Николая теряются, архивное дело было уничтожено в 1955 г.

Закрыть церкви Введено-Островского монастыря пытались не раз, тем более, что монастырский приход был небольшим, но тогда мешал отец Николай. Двенадцать лет после упразднения обители посреди коммуны и колхоза действовали оба храма. После ареста о. Николая верующие пытались сохранить свои святыни, но силы были не равны. Наступала "безбожная пятилетка", к концу которой по плану "Союза воинствующих безбожников" в 1937г. не должно было остаться ни одного храма, ни одного священника по лицу Русской земли.

В ноябре 1932 г. постановлением Президиума Леноблисполкома и обе монастырские церкви были закрыты. Во Введенском храме устроили клуб, а церковь Богоявления разобрали до основания, его кирпич использовали для колхозных построек, хотя изначально планировали этот храм использовать под школу. Видимо гробницы преподобных Сергия и Варвары смущали власти, т.к. могли оставаться местом паломничества и поклонения верующих и в будущем. Чтобы не осталось и следов места погребения святых, храм разобрали даже на метр вглубь земли. На святом месте воцарилась "мерзость запустения".

Совхоз "Ильич" просуществовал до начала 90-х годов XX в. В монастыре располагалась его центральная усадьба, во всех помещениях жили люди, причем очень тесно и неудобно, даже в колокольне было несколько "квартир". К Введенскому храму во всю его длину сделали пристройку – кинозал над разоренным кладбищем. В монастыре искали клады, и многие могилы были осквернены. На территории в 60-е годы было построено еще одно здание – жилой корпус из силикатного кирпича, уродовавшее монастырский ансамбль. Купола и кресты с храмов были сняты сразу после их закрытия, а обветшавший шатер колокольни снесло ураганом в 70-е годы. В целом комплекс монастыря остался без изменений, только ветшал и разрушался без всякого ремонта. В 80-е годы с другой стороны от железной дороги был построен новый поселок – Рассвет, и большая часть жильцов покинула монастырь.

Живя в монастыре люди, не особенно склонные к мистицизму, все равно чувствовали древность и намоленность этой земли. Существует множество рассказов, что жители видели монахов, ходящих по обители, из храма слышали пение. Это вызывало страх, да и вообще жизнь на территории разоренной обители была нелегкой, случались и самоубийства. По известной пословице: "свято место пусто не бывает" там, где отказались от света, воцаряется тьма. И то, что приобретено неправедным путем, не бывает в радость и на пользу. Период разорения длился до 1991 г., с этого момента начинается новая история монастыря.
В 1991 г. разрушенный монастырский комплекс был передан Свято-Троицкому Измайловскому собору Санкт-Петербурга для ведения подсобного хозяйства. Летом того года прихожане собора приехали на посадки: посадили картошку. В числе прихожан была Лидия Александровна Коняшова – в будущем первая настоятельница монастыря. Когда пришло время уезжать, Лидия Александровна не смогла бросить разоренную обитель – она осталась. Год был прожит в тяжелых условиях: холод, отсутствие воды, элементарных удобств, скудость во всем. В следующем году от правящего архиерея митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) было получено благословение на создание женской общины. Начали собираться первые сестры. 17 июня 1993 г. Лидия Александровна приняла монашеский постриг с именем Фекла. В том же году 27 декабря решением Священного Синода был открыт Введено-Оятский женский монастырь, а монахиня Фекла назначена его настоятельницей. Это был первый открытый епархиальный монастырь Санкт-Петербургской епархии. Новые насельницы обители пережили все трудности и скорби неустроенности первых лет: хозяйство и здания разрушены , все надо было устраивать заново, в том числе и духовную жизнь монастыря. Многих вдохновлял и поддерживал пример первой настоятельницы.

Матушка Фекла (Лидия Александровна Коняшова) происходила из простой крестьянской семьи, родилась в 1930 г. в Кировской области. В 1940 г. умирает ее отец, а в 1941г. – мать. Девочка остается сиротой в трудные военные годы. В 1943 г. она переезжает к тете в Йошкар-Олу и в следующем году в 14 лет начинает свой трудовой путь. Работала Лидия в подсобном хозяйстве эвакуированного Ленинградского института, с которым и уехала в Ленинград. В 1948 г. она поступает на Балтийский завод на тяжелую работу сварщицы, где проработает 28 лет. В 1976 г. в результате многолетнего тяжелого труда получает инвалидность без права работы. Получив исцеление от болезни, Лидия Александровна трудилась при храмах Санкт-Петербурга (тогда Ленинграда). Человек простой и нелегкой жизни, матушка Фекла имела крепкую веру, которая помогала не только ей самой переносить труды и скорби, но и помогать в этом другим. 25 января 1997 г. монахиня Фекла скончалась и была погребена на монастырском кладбище в ограде возрожденной ею обители.

По благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира сменила первую настоятельницу в 1997 г. монахиня Михаила (Орешко), а затем с 20 ноября 2002 г. настоятельницей назначена монахиня Иоанна (Егорова), духовником обители – настоятель Свято-Троицкого Александра Свирского мужского монастыря архимандрит Лукиан (Куценко).

Главными событиями в новом периоде жизни восстанавливающегося монастыря стали канонизация в 2000 г. преподобных Сергия и Варвары, родителей св. Александра Свирского – Небесных Заступников обители, и обретение места их погребения летом 2003 г. Обнаружить место упокоения св. Сергия и Варвары удалось благодаря сохранившимся в архивах чертежам Богоявленского собора, в котором в правой части Преображенского придела находились их гробницы. Архитектор Аплаксин не только четко нанес гробницы на чертежи самого храма, но и сделал схему всего монастыря. При поисках фундамента собора столкнулись с одной трудностью – храм, как уже упоминалось, был разрушен не только, как говорят, "до основания", но и на метр в глубь земли его фундамент был разобран. Тем не менее, помощью Божией и святых Сергия и Варвары место было обнаружено, над ним осенью 2003 г. были устроены гробницы из карельского гранита с изображениями святых. У гробниц начали служить молебны, сестры ежедневно на монашеском молитвенном правиле обращаются к преподобным.

После того, как память святых была почтена, их помощь и покровительство обители становятся все более явными. На собранные "всем миром" средства в 2004 году возведена каменная часовня над гробницами, а ее полная внутренняя и наружная отделка закончены в 2006 году. В 2003-2004 г.г. полностью отремонтирован Введенский храм, в нем с помощью братии Свято-Троицкого Александра Свирского монастыря устроен двухъярусный иконостас, иконы которого написаны в иконописной мастерской Покрово-Тервенического женского монастыря. В храме с благоговением хранится ковчег с частицами мощей шести святых: преп. Сергия Радонежского, преп. Нила Столобенского, преп. Даниила Переяславского, свмч. Макария Киевского, свт. Луки Симферопольского, прав. Ионы Одесского.

В 2006 г. произошло торжественное и пока единственное в исторической жизни монастыря событие. Празднование 500-летия Александро-Свирского монастыря началось с торжественного молебна в часовне у гробниц преподобных Сергия и Варвары. Возглавлял богослужение митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир в сослужении архиепископа Тверского и Кашинского Виктора и епископа Бакинского и Прикаспийского Александра, а также многочисленного духовенства. Впервые в истории монастыря здесь соборно молились три архиерея. Многочисленные паломники и гости обители разделяли с сестрами радость этого дня. После молебна Владыка Владимир отметил наградами жертвователей и помощников монастыря, настоятельница монахиня Иоанна (Егорова) была возведена в игуменское достоинство. 2007 год также отмечен большой радостью для обители: благословением правящего архиерея митрополита Владимира установлен отдельный день памяти преподобных Сергия и Варвары – 15 (28) июня. Этот день стал вторым в году после Введения (4 декабря) престольным праздником монастыря, второй "малой Пасхой". Тогда же была составлена отдельная служба преподобным.

21 сентября 2006 г. в пустоши Мандеры на месте рождения Александра Свирского архимандритом Лукианом (Куценко) заложена часовня в честь святого. За основу проекта часовни взят старейший в России действующий деревянный храм св. Георгия Победоносца в деревне Родионово (Юксовичи) Подпорожского района Ленинградской области. Он построен в конце XV века при жизни преподобного Александра и освящен по его благословению братией монастыря.

Восстановлены в обители также колокольня, несколько корпусов, вокруг монастыря заново построена полностью разрушенная ограда, налажены инженерные системы обители. Зимой 2005 г. на восстановленной колокольне вновь радостно зазвонили колокола – 7 уральских колоколов украшают ярус звона колокольни, пока самый большой из них весит 364 кг. В Троицкую Родительскую субботу 2006 г. на месте разрушенного Богоявленского храма была установлена памятная книга, изготовленная из мрамора иждивением жертвователей монастыря. В ней перечислены все имена братии монастыря, обнаруженные при работе в архивах и найденные в других письменных источниках, начиная с XV века и кончая XX-м. Являясь преемницами подвизавшейся здесь братии, монашествующие сестры поминают их в своих молитвах, поддерживая духовную связь времен. Ежегодно 14 сентября в день убиения казначея монастыря иеромонаха Димитриана (в 1918 г.) у книги совершается панихида по почившим настоятелям и братии обители.

Известен монастырь с начала своего восстановления и целебным минеральным источником. Этот источник в дореволюционных документах и подробных описаниях обители не упоминается, но с 30-х годов ХХ в., когда монастырь заняли колхозники, жители обратили внимание на родник, вода которого помогала от болезней. Желая использовать воду для нужд колхоза власти пробурили скважину, только вода для животных оказалась непригодной – минеральная. После войны источник забыли, но с приходом в монастырь сестер он стал для них спасением – никакой воды в монастыре не было. Воду стали освящать, многие получали от нее помощь. Анализ воды, проведенный в 2004 г., показал высокое содержание солей и железа, а также небольшие количества радия и радона. По оценкам Института радиологии при приеме до 2-х литров воды в сутки, доза облучения не превысит нормы. В 2005 г. над источником построена деревянная часовня в честь иконы Божией Матери "Живоносный Источник", а также купальня для желающих омыться святой водой. Сейчас вода источника регулярно освящается, а на праздник Крещения Господня совершается великое водоосвящение, после чего имеющие желание и смелость, с верой окунаются в крещенской купели.

С передачей комплекса монастыря обители отошло 106 га земли. На части этих земель с начала восстановления создано подсобное хозяйство: скотный двор, покосы, картофельные поля и огороды, облепиховая рощица. В 2005 г. был посажен сад из 70-ти плодовых деревьев (яблонь, вишен, слив) и 40 ягодных кустов. Перед главным входом в монастырь планируется разбивка парка. Для женских обителей не так характерна рыбная ловля, но в период весеннего половодья с помощью паломников рыба на трапезе не оскудевает. Сейчас подвизаются в монастыре 13 сестер.

Жизнь в обители, как и прежде, составляют молитва и труд, и при всех хозяйственных заботах, главным деланием и центром жизни в монастыре остается богослужение. Внешние формы жизни монашества с момента основания древнего монастыря изменились, но суть монашеского служения и сегодня остается прежней – это подвиг всецелого посвящения себя, всей своей жизни на служение Богу, а через это и всем людям, приходящим в обитель за духовной поддержкой, помощью и утешением. Этому в "академии" монашеской жизни сегодня, как и шесть столетий назад, учатся насельницы обители, имея перед собой высокие примеры живших на этой земле подвижников.

Монастырь имеет подворье в Санкт-Петербурге – храм святой блгв. кн. Анны Кашинской на Выборгской стороне. Подворье осуществляет связь обители с верую­щими Петербурга, в храме всегда можно уз­нать подробную инфор­мацию о монастыре.