Петрушка. Свадебка. Весна священная

Больше десяти лет Стравинский вынашивал замысел «Свадебки», хорового сочинения как «последования типичных свадебных эпизодов, воссоздания из обрывков типичных для данного обряда разговоров». Композитор искал музыкальную форму, оркестровый состав, традиционный фольклорный текст, которые бы представляли подлинный русский обряд, а не описывали свадебное действо в стилизации a la russe.

Предложенная Стравинским «идея ритуального и не-личного действа» нашла блестящее воплощение в хореографии Брониславы Нижинской. Именно ей, классической танцовщице, когда-то достойной партнерше и союзнице брата Вацлава, а в послереволюционные годы посвятившей себя поискам нового движения, Дягилев доверил постановку этого, так дорогого ему произведения. И как обычно, не прогадал. Парижская премьера «Свадебки» в 1923 году стала фурором, она открыла миру балетмейстера, которому уже одной этой постановки было бы достаточно для пропуска в пантеон великих хореографов ХХ века.

Отвечая нюансам прихотливой ритмики и метрики музыки, в «Свадебке» говорило и жило движение, не нуждавшееся в пантомиме, сценической бутафории и реалистичных костюмах. Танец ансамбля. По мысли хореографа, каждый артист посредством движения должен был сливаться с целым. Жених и Невеста — лишь части общего ансамбля, передававшего драматизм судьбы и безысходность героев старинной крестьянской свадьбы: словно в девичью косу, которую перед свадьбой расплетают на две и укладывают в женскую прическу, склоняли девушки головы одна к другой, склоняли под причитания и как на плаху. Предельный минимализм в подчиненности танца холодноватой геометрии рисунка, в настойчивом повторении однообразных движений, в простоте двухцветных коричнево-белых костюмов, придуманных Натальей Гончаровой, в нарочитой бесстрастности исполнителей — все в спектакле было актуально в контексте авангарда 1920-х. И в острой современности балета не потерялась исходная русскость «Свадебки» — не лубочная и сувенирная, а условно ритуальная, где действие происходит, как в заведенном механизме: фигурки танцовщиков монотонно перемещаются, словно подчиняясь воле одного повелителя, старинного и непреложного обряда. Ольга Макарова

Источник: mariinsky.ru