Лекция Семена Дымщица «Научное кино 1920–1950-х годов: между педагогикой, агитацией и искусством»

«В порядке эксперимента». Цикл лекций аспирантов Школы искусств Европейского университета об экспериментах в кино, творческой самодеятельности и книгоиздательстве в СССР в «Порядке слов» на Фонтанке.

Искусство и культура не статичны, ведь они тесно связаны с вечно изменчивым контекстом: историческими событиями, развитием общества или историей идей. Исключением не было и искусство XX века в СССР.  И в 1920-х, и в послевоенные годы, и в эпоху застоя предпринимались эксперименты на пересечении различных областей: кино и науки, фотографии и театра, искусствоведения и книжного оформления. Сообщество «Школа искусств шумит» предлагает рассмотреть примеры неочевидных и порой незаметных экспериментов в цикле лекций аспирантов Школы искусств Европейского университета: Семена Дымшица, Марии Романенковой и Ксении Кузнецовой.

12 октября в 19.30 лекция Семена Дымщица «Научное кино 1920–1950-х годов: между педагогикой, агитацией и искусством».

В советском искусстве всегда были области, находившиеся под менее пристальным цензурным вниманием, чем «магистральные» направления: иллюстрирование детской книги, поэтический перевод и, не в последнюю очередь, популяризация науки. В позднесоветские годы страницы журнала «Химия и жизнь» украшали геометрические абстракции и графика Фернана Леже. Популяризатор Даниил Данин проповедовал кентавристику — науку о сочетаемости несочитаемого. Не отставало и кино — современному зрителю могут быть известны фильмы Павла Клушанцева о космосе, которые, по преданию, вдохновляли Кубрика и Лукаса, или более поздние абсурдистские эксперименты Владимира Кобрина, в которых ставилась под сомнение сама возможность познания мира.

Однако истоки советского научного кинематографа известны значительно хуже. Он прошел тернистый путь, от «культурфильмов» 20-х, через учебные и «технико-пропагандистские» фильмы 30-х, к поиску научно-популярной формы в послевоенные годы, в непростых для кинематографистов условиях «малокартинья» — резкого сокращения объемов кинопроизводства, когда научный кинематограф оказался единственным пристанищем для многих талантливых авторов.

«Мы, как в сказке, оказались на распутье — налево пойдешь — в художественный фильм “упрешься”, направо пойдешь — к хронике придешь, прямо пойдешь, — к учебному фильму придешь. А нам надо по четвертому пути идти — к научно-популярному фильму», — говорил на студийном совещании 1944-го года драматург Николай Волков. Именно в условиях неопределенности допустимых формальных средств, неопределенности прагматики, неопределенности целевой аудитории формировались те основы научного кинематографа, которые дадут пространство для экспериментов последующих десятилетий. О том, как чиновники, педагоги и кинематографисты пытались ответить на вопрос «что же такое научное кино?» расскажет в своей лекции аспирант Школы искусств Европейского университета Семён Дымшиц.