Египетская марка

Простейшая фабула, спрятанная — словно в кованную тень листьев и решеток Летнего сада — в сложнейший текст времени. Простая картинка: маленький человечек в декорациях крушения Имперского Города. Картинка проста, фабула ещё проще — до боли знакомое что-то, изнутри, из нутра ХIХ века: за недоплаченные пять рублей портной отбирает у Парнока визитку — «земную оболочку», «милую сестру», — визитку эту получает некий ротмистр Кржижановский. Ему же отдают прачки и рубашку Парнока. С ним же уходит Ничего Не Подозревающая Дама, которую Парнок собирался было пригласить на свидание.
Февральской революции герой не заметил, так и жил бы «старорежимно», но лихорадящая эпоха конца времен лишила Парнока кожи, рушащаяся Империя погребла его под обломками псевдоантичных портиков и кариатид. Ему на смену пришел новый герой — с нафабренными усами и в визитке с чужого плеча.
Но голос Парнока-поэта, засмотревшегося в феврале 1917 года на вмерзшую в лед хвойную ветку, голос Парнока-поэта, призывающего зеленую звезду над Адмиралтейством в свидетели гибели Города, его слова, тягучие, как золотистый мед, живут. Живут в шелухе Имперской разрухи, в ветре на пустой колокольне, в плеске черной Невы. Живут, пока в белой комнате не спеша мелют кофе к завтраку.
Внимание! Во время спектакля, выполняя ремарки автора и поставленные режиссёром творческие задачи, артисты курят на сцене. Просим учесть эту информацию, планируя посещение спектакля.
Спектакль идет без антракта.