ДЭВИД ЛИНЧ. Страх открывает одну дверь, а другую — любовь

«Дэвид Линч: во сне и наяву»

         Культовый американский режиссер Дэвид Линч - один из плеяды великих «королей ужаса» ХХ века. Он один из тех, кто исследует само понятие страха, погружается в него с головой. Его мысли—это коробки без ключей, кажется, его голова ведет в ту самую синюю шкатулку из «Маллхоланд-Драйва», или в Красную Комнату из «Твин Пикса». Теоретик и практик трансцендентальной медитации Махариши, которая учит чередовать состояние  бодрствования и состояние сна, Линч вписывается в западную психоделическую традицию Карлоса Кастанеды и Кена Кизи точно так же, как в гармоничную традицию восточного искусства Буддизма и Индуизма.

      В его пространстве на каждом шагу зрителя ожидает невероятное событие, тот самый интеллектуальный катарсис. Режиссер  как никто понимает, что сны — это невыносимо большая ответственность. В первую очередь перед самим собой.

       Линч один из немногих гениальных режиссеров, который умудряется снимать так, что разум отказывается что-либо понимать, но внутренняя интуиция не дает окрестить увиденное бредом. Наоборот, недоумение только подогревает интерес, хочется смотреть снова и снова, пока та самая гармония не выстроиться их хаотичных обломков. Хотя еще одна особенность фильмов в том, что в сам хаос влюбляешься больше, чем в гармонию, в которую он в итоге превращается. 

      Он переворачивает восприятие зрителя, распахивает двери восприятия, заставляет взглянуть на мир с другой стороны — с изнанки. Его вселенная - это мир тайных знаков и символов, каждый из которых странным эхом звучит в голове. Это пространство двойников, абсолютно алогичное, которое нормальный человек старается не замечать, и изо всех сил запихивает в самые глубины подсознания. И потом оно всплывает в кошмарах, в обрушивающемся на человека хаосе. 

Но хаос у Линча, как и у любого человека, существует рядом с гармонией Космоса. И под волшебную музыку Анджело Бадаламенти героям и зрителям он откроется  со всей своей прекрасной нелогичностью, с глубочайшей непостижимостью, то есть  с тем, что и рождает любовь и все божественное.

Дэвид Линч показывает нам, как велика и непостижима тайна искусства, где любовь всегда больше человека, а тень всегда грандиозней того, кто ее отбрасывает. Мы проваливаемся в эти фильмы, как Алиса в кроличью нору, а нора оказывается бесконечно глубока. И не только совы, все совсем не то, чем кажется. 

Великий режиссер находится в поиске своего идеального зрителя, того, кто поймет, что красота искусства в его неподвластности обывательской логике, и что некоторые сны лучше оставлять неразгаданными.